Ницше говорил, что когда он бывает на людях — он думает как все, и потому, главным образом, искал уединения, что только наедине с собой чувствовал свою мысль свободной. Этим и страшна обыденность: она гипнотизирует миллионами своих глаз и властно покоряет себе одинокого мыслителя. И в одиночестве трудно жить! Ницше с горькой насмешкой замечает: «В одиночестве ты сам пожираешь себя; на людях — тебя пожирают многие: теперь — выбирай!»
Важная истина, что вещи не всегда являются тем, чем кажутся, общеизвестна…
Потому что страдать, бояться и хорошо себя вести, чтобы избежать наказания, люди умеют и без посторонней помощи. А радоваться и ни черта не бояться труднее всего. И значит, именно этому и следует учиться человеку на земле.
Человек, в которого влюбляешься, и человек, которого любишь - это не один и тот же человек. Любовь - это не конец, это процесс, когда один человек пытается узнать другого.
Никому из нас не дано предугадать, что с нами случится через десять лет, двадцать, пять, через год, завтра. Как бы нам ни хотелось внутренне обманывать себя, мол, это про других, нас-то точно пронесет – не пронесет никого. Рано или поздно все равно это случится. Наверное, главное – успевать сказать: «Я тебя люблю», прощать, мириться, любить сейчас, а не потом.
Противоположность любви – не ненависть, а безразличие. Противоположность красоты – не уродство, а безразличие. Противоположность веры – не ересь, а безразличие. И противоположность жизни – не смерть, а безразличие и к жизни, и к смерти. От безразличия умирают раньше, чем действительно умирают.
Один человек спросил у Сократа:
– Знаешь, что мне сказал о тебе твой друг?
– Подожди, – остановил его Сократ, – просей сначала то, что собираешься сказать, через три сита.
– Три сита?
– Прежде чем что-нибудь говорить, нужно это трижды просеять. Сначала через сито правды. Ты уверен, что это правда?
– Нет, я просто слышал это.
– Значит, ты не знаешь, это правда или нет. Тогда просеем через второе сито – сито доброты. Ты хочешь сказать о моём друге что-то хорошее?
– Нет, напротив.
– Значит, – продолжал Сократ, – ты собираешься сказать о нём что-то плохое, но даже не уверен в том, что это правда. Попробуем третье сито – сито пользы. Так ли уж необходимо мне услышать то, что ты хочешь рассказать?
– Нет, в этом нет необходимости.
– Итак, – заключил Сократ, – в том, что ты хочешь сказать, нет ни правды, ни доброты, ни пользы. Зачем тогда говорить?
Если вы на самом деле хотите что-то сделать, то вы найдете решение. Если вы не очень-то и хотите, то найдете оправдание.
Ахиллесова пята насилия в том, что оно — ведущая в пропасть спираль, рождающая именно то, что пытается уничтожить.
Вместо того, чтобы уменьшать зло — оно преумножает его. Силой вы можете убить лжеца, но не сможете убить ложь и помочь правде. Вы убьёте ненавидящего, но не уничтожите ненависть. Напротив, насилие увеличивает ненависть. И так по кругу. Если отвечать насилием на насилие, то насилие только преумножается, сгущая тьму ночи, в которой уже и так нет звезд. Тьма не прогонит тьму — только свет в силах это сделать. Ненависть не прогонит ненависть — это под силу только любви.
Ненависть порождает ненависть, насилие порождает насилие, и жестокость порождает жестокость в раскручивающейся спирали всеобщего разрушения. Цепная реакция зла — ненависть, порождающая ненависть и войны, порождающие новые войны — должна быть разомкнута, или иначе мы скатимся в темную пропасть самоуничтожения.
У Бога нет религии… А еще у Бога нет канонов, пяти столпов и правила не носить цветастую одежду. Ему все равно едим ли мы яблоки до Спаса, готовим ли молоко и мясо на разных плитах и принимаем ли пищу в светлое время суток во время рамадана. Он не требует читать намаз, совершать обрезание и верить в то, что мир основан на страдании. Ему не нужен наш двухнедельный пост, постное лицо и вырезанная дыра в районе сердца в знак скорби за усопшими. Все это придумали сами люди: слепили богов, нарисовали иконы и нанесли на белый камень орнаменты. Столетиями вели религиозные войны, уничтожали рыжеволосых женщин и тех, кто думал иначе. Написали сотни книг, разработали тысячи правил и ограничений. Осудили всех, кто не выполняет «Миквэ», не молится за умерших, на манер протестантов и не признает литургии. И ничего за 2000 лет не изменилось. Мы изучили языки, пользуемся телефоном, разработали умные палочки для еды и храним пуповинную кровь, но продолжаем убивать, грабить, врать и ненавидеть, невзирая на Иисуса, Кришну, Мухаммеда и Будду. Мы ссоримся на улицах и в вагонах метро. Имеем сотни врагов и половину друга. Играем в прятки и подделываем голоса. Носим маски и искусственные клапаны. И напрочь забыли, для чего живем, дышим и сцеживаем молоко. И даже не догадываемся, что пришли на эту Землю с одной единственной задачей – обрести счастье!
За красивой внешностью гнездился разврат; добродетель служила маской для тайных пороков; люди, казалось бы, мужественные трепетали от малодушия; честные были продажными, целомудренные — похотливыми.
Для того, чтобы быть здоровым, нужны: холод, голод и движение! А вся цивилизация стремится к теплу, сытости и покою. Люди всё делают для того, чтобы умереть…
Видеть мир вокруг, познавать его опасности, смотреть сквозь стены, находить друг друга, становиться ближе, чувствовать — в этом назначение жизни.
Будь безжалостным, но обаятельным, — повторял он. — Будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен.
Люди наказываются не за грехи, а самими грехами.
Если я буду совершать именно те поступки, которых ждут от меня люди, я попаду к ним в рабство.
Ошибочно думать, что любовь вырастает из длительной дружбы и настойчивого ухаживания. Любовь - это плод духовной близости, и, если близость не возникает через секунду, она не возникнет ни через года, ни через поколения.
Смейся, и весь мир будет смеяться вместе с тобой. Заплачь — и ты заплачешь в одиночестве.